Новости

Эта книга классика отечественной японистики А.А. Кошкина — про острова. Не только про острова Курильские, но ещё и про острова Японские. Курилы с самых первых контактов русских с японцами были яблоком раздора:  принявшие в 1786 г. русское подданство местные племена айну вместе со своими землями уже в 1855 г. были переданы японцам ради заключения первого договора между Россией и Японией. Так начался курильский «пинг-понг», продолжающийся до наших дней. Смена цвета, которым на карте закрашиваются Курилы, происходит на фоне двусторонних и мировых войн, других исторических катаклизмов. Поэтому и книга об этом архипелаге неизбежно рассматривает события на Японских островах, а также на соседнем материке Евразии.

«Курильский пинг-понг. 100 лет борьбы за острова» представляет собой удобную для чтения и осмысления историческую хронику изменений в статусе самих островов, в аргументации токийских и московских дипломатов. Вот эти опасные геополитические эксперименты, очевидно, и подразумеваются под «пинг-понгом». Конечно, факт принадлежности всех Курильских островов Российской Федерации является результатом участия нашей страны во Второй мировой войне и её статуса державы-победительницы. Этот факт можно ставить под вопрос только заодно с пересмотром всех итогов той страшной войны, в том числе и перехода под американский контроль островов Тихого океана, которые до 1945 г. принадлежали Стране восходящего солнца. Однако попытки внести «коррективы» начались ещё до подписания союзниками и Японией международно-правовых документов по итогам войны и продолжаются по сей день. За ними стоят меняющиеся  внутриполитические расклады в Токио и Москве, стратегические «многоходовки»  Вашингтона.

Вопреки утверждению официального Токио, Курильские острова, включая южные, не являются исконно японскими территориями. Аборигенами островов были люди народности айну, это их язык зафиксирован в названиях Кунашир, Итуруп, Хабомаи, Шикотан… Что касается политической принадлежности островов, то с 1786 г. вся Курильская гряда до острова Хоккайдо официально входила в состав Российской империи.  Ради скорейшего установления дипломатических отношений с Японией в условиях конкуренции с США и другими державами в 1855 г. острова Итуруп, Кунашир и Шикотан были переданы Японии. Россия пошла на эту территориальную уступку, ибо была весьма заинтересована в торговых отношениях с Японией. Затем, в 1875 г., произошёл неравноценный обмен уже всех Курильских островов вплоть до Камчатки на отказ Японии претендовать на остров Сахалин. Потом была Русско-японская война 1904—1905 гг.,  и наши военные неудачи привели к тому, что не только все Курилы, но ещё и Южный Сахалин стали японскими. Результатом Второй мировой войны, в которой Япония была побеждена наряду с другими государствами-агрессорами, стало восстановление исторической справедливости и переход Курил и всего Сахалина в состав СССР. Страница истории была перевёрнута, и настало время писать новые главы о взаимодействии двух соседних стран. Однако уже в послевоенные годы «курильский вопрос» был превращён в механизм для торможения российско-японских отношений. Вот и сейчас, в период очередного периода их улучшения, в любой момент можно ожидать неприятностей именно из-за «хоппо рёдо», или «северных территорий», как именуются четыре острова Курильской гряды на японском политическом слэнге.

Актуальность книги А.А. Кошкина, на взгляд человека, прочитавшего дюжины отечественных и иностранных трудов на тему «курильского пинг-понга», состоит в описании и анализе ситуаций, когда Россия «давала слабину», совершала непоправимые или поправимые ошибки. Автор концентрирует внимание на советском и постсоветском периоде.

В 1956 году Н.С. Хрущёв, любивший сеять кукурузу на приполярных землях, перекраивать административные границы Советского Союза и совершать другие акты «волюнтаризма», решил войти в историю ещё и как крупный дипломат. Намереваясь предотвратить создание японо-американского военного союза, он придумал компромиссное решение территориального спора на переговорах в Москве и дал указание главе советской делегации предложить вариант, по которому СССР соглашался передать Японии острова Хабомаи и Шикотан, но только после подписания мирного договора. Такая позиция весьма удивила японцев и даже вызвала растерянность. Как признавал впоследствии глава японской делегации С. Мацумото, он «сначала не поверил своим ушам», а «в душе очень обрадовался». Ещё бы, ведь. «Инструкция МИД № 16» предусматривала три этапа: сначала требовать передачи Японии Южного Сахалина и всех Курильских островов с расчётом на дальнейшее обсуждение; затем, несколько отступив, добиваться уступки Японии «южных Курильских островов» по «историческим причинам»; и, наконец, настаивать на передаче Японии островов Хабомаи и Шикотан, сделав это требование непременным условием успешного завершения переговоров.

Щедрый дар Хрущёва был по достоинству оценен японцами: уже 19 октября 1956 года была подписана Совместная декларация СССР и Японии, которая восстанавливала дипломатические и консульские отношения между двумя странами и прекращала состояние войны. Она также фиксировала передачу островов Хабомаи и Шикотан под японскую юрисдикцию после следующего шага —  подписания Договора. Этот документ был ратифицирован обоими парламентами, но под сильнейшим давлением американцев так и не был подписан, передача двух островов так и не состоялась. Но «ящик Пандоры» был распечатан, и с тех пор начались систематические попытки добиться от Москвы территориальных уступок.

Эти попытки советская дипломатия успешно отбивала во времена руководства Л.И. Брежнева, добивавшегося разрядки международной напряжённости, но не любой ценой. Ситуация изменилась с появлением в Кремле очередного экспериментатора — М.С.  Горбачёва. Следует отметить, что в первые годы пребывания у власти он ещё не был готов согласиться на беспринципный торг по поводу Курильских островов. Более того, его раздражала та напористость, с которой зачастившие в Москву японские политики требовали территориальных уступок как проявления «нового мышления». Однажды он даже в сердцах бросил одному из японских гостей: «А почему, собственно, Япония предъявляет ультиматум Советскому Союзу, — ведь мы ей войну не проигрывали?» Однако угасание перестройки и обострение экономических трудностей сделали его сговорчивее. В Токио не преминули воспользоваться ситуацией. Японские политики стали спешно разрабатывать план обмена Курил на финансовую помощь, а фактически «выкупа» островов. Ориентировочная сумма такого выкупа была определена в 26—28 млрд долларов. Согласно японским источникам, это предложение было сделано Горбачёву через его ближайших соратников и даже рассматривалось в ЦК КПСС. Дело шло к новой «продаже Аляски». Однако сделке помешал Б.Н. Ельцин.

Нет, он вовсе не исходил из интересов сохранения территориальной целостности России, а просто-напросто попытался в период двоевластия перехватить инициативу в переговорах с японским правительством. Ельцин и его команда хотели, чтобы японский «выкуп» был получен не союзным, а российским руководством. Они рассчитывали, что в ответ на обещание территориальных уступок Япония окажет мощную финансовую поддержку, которая поможет демократам прийти к власти и решить экономические трудности, стоявшие перед страной.

В развитие ельцинских установок в недрах сформированного из «демократов» российского МИД была рождена формула «два плюс альфа». Согласно этой формуле, Японии безотлагательно передавались острова Малой Курильской гряды — Хабомаи и Шикотан; а по поводу самых крупных островов Курильского архипелага — Кунашира и Итурупа —  предлагалось вести переговоры. Эту формулу российский МИД предполагал осуществить в ходе намеченного на сентябрь 1992 г. официального визита Б.Н. Ельцина в Японию. Однако развернувшееся в России широкое движение протеста против ничем не обоснованных территориальных уступок Японии заставило Кремль отменить этот визит. Осложнение экономической и политической ситуации в России заставляло Ельцина учитывать настроения народа и воздерживаться от «царских подарков». В июле 1993 г. он вынужден был заявить японским журналистам: «Российскому народу сейчас трудно. Добавить ему ещё территориальную проблему — он не выдержит и взорвётся. Из Японии я уеду под аплодисменты, а в Россию меня не пустят». Случившиеся вскоре трагические события осени 1993 г. в Москве окончательно перечеркнули шансы на радикальное решение территориального спора. Во время визита Ельцина в октябре 1996 года были названы все четыре острова, говорилось, что «следует продолжать переговоры с целью скорейшего заключения мирного договора путём решения указанного вопроса, исходя из исторических и юридических фактов и на основе выработанных по договорённости между двумя странами документов, а также принципов законности и справедливости и таким образом полностью нормализовать двусторонние отношения». Но,  по существу, до конца правления Ельцина «территориальный вопрос» был положен на полку.

Большие надежды в Токио возлагали на сменившего Б.Н. Ельцина нового российского президента. В расчёт брали его статус «наследника» слов и дел эксцентричного «царя Бориса», неискушённость в проблемах внешней политики, особенно на Дальнем Востоке. Уже в сентябре 2000 г. В.В. Путин нанёс визит в Японию. Действительно, в итоговом документе говорилось о намерении «продолжать переговоры, с тем чтобы, опираясь на все достигнутые до сих пор договорённости… выработать мирный договор путем решения вопроса о принадлежности островов Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи». Тем самым, как и при Ельцине, эти входящие по Конституции в состав России земли, по сути,  дела признавались спорными. Соглашаясь на такую запись, заготовленную дипломатами ещё  из ельцинского окружения, Путин, тем не менее,  отверг идею японского правительства о так называемой демаркации японо-российской границы, в соответствии с которой пограничная линия переносилась на север и проходила бы между островами Итуруп и Уруп, что означало переход Южных Курил во владение Японии. Вместо этого В.В. Путин в беседе с японским премьером упомянул, что российская сторона руководствуется не только подписанными Ельциным совместными заявлениями 1993 и 1998 гг., но и Совместной декларацией СССР и Японии 1956 г., где речь идёт лишь об островах Хабомаи и Шикотан. При этом он дезавуировал посулы Ельцина «подписать мирный договор к 2000 г.».

Политические инстинкты Путина восставали против ущемления прав России, её территориальной целостности. Ведя игру сразу на многих досках, он в 2001 г. подписал Российско-китайский договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве. Совершая поездки в Японию и Китай, принимая китайских и японских коллег в России, он вырабатывал свою формулу решения территориальных споров. Впервые она была реализована в 2004 г., когда была окончательно решена проблема размежевания с Китаем — спорные территории островов на реке Амур были разделены поровну, 50/50.

Наиболее чётко свою формулу, которую иногда называют термином из борьбы дзю-до «хикивакэ» («ничья»), российский президент изложил в  2016 г. на Восточном форуме во Владивостоке в ходе интервью корреспонденту американского информационного агентства «Блумберг». В книге А.А. Кошкина приводится такой отрывок из интервью:

«Дж. МИКЛЕТВЕЙТ: Один из гостей (форума) — это премьер-министр Японии Абэ, он приезжает во Владивосток, и кажется, что намечается политическая сделка, можно так сказать. Возможно, вы отдадите один из Курильских островов в обмен на серьёзное экономическое сотрудничество, его наращивание. Готовы ли вы к такой сделке? 

 В. ПУТИН: Мы не торгуем территориями, хотя проблема заключения мирного договора с Японией является, конечно, ключевой и нам бы очень хотелось с нашими японскими друзьями найти решение этой проблемы. У нас ещё в 1956 году был подписан договор, и, на удивление, он был ратифицирован и Верховным Советом СССР, и японским парламентом. Но затем японская сторона отказалась его выполнять, а затем и Советский Союз как бы свёл тоже на нет все договорённости в рамках этого договора. Несколько лет назад японские коллеги попросили нас вернуться к обсуждению этой темы, и мы это сделали, мы пошли навстречу. За предыдущие пару лет не по нашей инициативе, а по инициативе японской стороны, фактически эти контакты были заморожены. Но сейчас наши партнёры проявляют желание вернуться к обсуждению этой темы. Речь не идёт о каком-то обмене, о каких-то продажах. Речь идёт о поиске решения, при котором ни одна из сторон не будет чувствовать себя внакладе, ни одна из сторон не будет чувствовать себя ни побеждённой, ни проигравшей. 

 Дж. МИКЛЕТВЕЙТ: Ну а вы сейчас к этой сделке близко подошли? Ближе, чем в 1956 году? 

 В. ПУТИН: Я не думаю, что ближе, чем в 1956 году, но, во всяком случае, мы возобновили диалог на этот счёт и договорились о том, что наши министры иностранных дел и соответствующие эксперты на уровне заместителей министров активизируют эту работу. Конечно, это всегда является  предметом обсуждения и на уровне президента России, и премьер-министра. Уверен, что когда мы будем встречаться с господином Абэ здесь, во Владивостоке, мы также будем эту тему обсуждать, но для того, чтобы её решить, она должна быть очень хорошо продумана и подготовлена; повторяю ещё раз, на принципах не нанесения ущерба, а, наоборот, на принципах создания условий для развития межгосударственных связей на длительную историческую перспективу. 

 Дж. МИКЛЕТВЕЙТ:  Действительно, мне кажется, что территория на восточном фланге Вас не так сильно волнует. Вы остров Тарабаров, например, Китаю отдали в 2004 году, а вот Калининград, например, может, тоже отдать? 

 В. ПУТИН: Мы ничего не отдавали, это были территории, которые являлись спорными, и в отношении которых мы вели переговоры с Китайской Народной Республикой в течение 40 лет (хочу это подчеркнуть, 40 лет!) — и в конце концов нашли компромисс. Часть территории окончательно закреплена за Россией, часть территории окончательно закреплена за Китайской Народной Республикой. Хочу подчеркнуть, что это стало возможным  исключительно — это очень важно — на фоне очень высокого уровня доверия, которое сложилось к тому моменту между Россией и Китаем. И если мы добьёмся такого же высокого уровня доверия с Японией, то и здесь мы можем найти какие-то компромиссы. Но есть принципиальная разница между вопросом, связанным с японской историей, и, скажем, с нашими переговорами с Китаем. В чём она заключается? Она заключается в том, что японский вопрос возник как результат Второй мировой войны и закреплён в международных документах, связанных с результатами Второй мировой войны. А наши дискуссии с китайскими друзьями по пограничным вопросам ничего общего со Второй мировой войной и с какими-то военными конфликтами не имеют…» 

На днях во Владивостоке откроется очередной Восточный форум. На нём снова ожидается присутствие премьер-министра Японии, а также руководителей Китая и Кореи. Токио выдвигает территориальные претензии не только к России, но и к этим странам. Нет ни одного сопредельного государства, с которым у Страны восходящего солнца не было бы споров о прохождении границы. Игра в «пинг-понг» идёт с Китаем из-за островов Дяоюйдао (Сенкаку). С Кореей — из-за островов Токто (Такэсима). Похоже, речь идёт о хронической особенности японской внешней политики. Нельзя не согласиться со словами А.А. Кошкина, которыми он завершает книгу: «…затянувшаяся партия в «курильский пинг-понг», вопреки интересам народов-соседей, стремящихся к не обременённому проблемами из прошлого сотрудничеству, к сожалению, будет японским правительством продолжена. А вот должна ли Россия продолжать участвовать в этой бесплодной дипломатической игре»? 

Источник: https://izborsk-club.ru/15803

Книга: https://www.piter.com/product_by_id/110341511