Новости

Роман о черных копателях петербургского журналиста Михаила Бокова «Дед» стал бестселлером по версии сайта OZON. Книга номинирована на премии «Большая книга» и «Ясная поляна». Михаил стал первым, кто рассказал об этой субкультуре массовому читателю, поделившись в книге собственным опытом, наложенным на мистицизм.

В его книге герои верят, что лес — живой, что он накажет плохого человека и поблагодарит хорошего, что у земли есть память, и все происшедшее не проходит без следа.

Главный герой романа «Дед» — бывший журналист — едет в лес от отчаяния. Ему не нравится, что его пузо растет, в жизни ничего не меняется, редактор заставляет хвалить спонсоров, дарителей и правящую партию, он замечает, что его жизнь проходит мимо. Так герой оказывается в лесу, где ищет «следы» своего деда — москвича Андрея Ганина, который без вести пропал в новгородских лесах 70 лет назад.

«Черные копатели — только предлог, чтобы рассказать большую историю самоопределения, которую каждому из нас приходилось так или иначе решать», — говорит автор.

Михаилу Бокову 38 лет. Родился в небольшом городе: с одной стороны он упирается в Нижегородскую область, а с другой — заходит в Мордовский заповедник. По образованию — религиовед, жил в Москве и Санкт-Петербурге. Последние лет 15 работает журналистом. Сейчас, живя в городе Берлине, пишет для «Коммерсанта», GQ и ряда спортивных изданий. Корреспондент MR7.ru поговорил с писателем

— Как вы стали писателем? Что стало толчком для творчества?

Желание писать, так или иначе, проявлялось с малолетства, с юности. Просто читать чужие книги мне всегда было недостаточно. А хотелось написать свою собственную — такую, чтоб самому нравилось: с отвалом башки, с феерией, и чтобы дым в ней стоял коромыслом. Вот роман «Дед», как мне кажется, именно такой и получился: там черные копатели, русский лес, ржавчина, лешие и деревня — все вперемешку.

— Мы привыкли представлять писателей благодаря американским фильмам как людей, которые ничего не делают и однажды вдруг садятся и пишут-пишут-пишут, и не могут остановиться, а потом сдают книгу какому-то издателю, и она вдруг становится бестселлером? У тебя так же?

Это такой порочный стереотип. Потому что в реальности дело, по крайней мере, у меня шло туго и со слезами. К сожалению, я не из тех людей, которые садятся и начинают исторгать из себя текст: страницу за страницей, как бешеный принтер. Вместо этого я долго и мучительно борюсь за каждый абзац, обсасываю каждое слово, выбираю и рефлексирую. Каждый раз — это как будто на войну сходить. Надо себя заставлять, обламывать, а мир вокруг искрится соблазнами — сериалы, фейсбуки, все вот это, на чем современный человек ловится.

Часто еще спрашивают: а выпивка помогает? Иногда помогает. Черт, да все средства хороши, если позволяют выжать из себя одну хорошую строку.

— Какими достижениями в своей жизни ты гордишься?

Мне 38 лет, и я не стал толстым, унылым, знающим все про жизнь. Это очень хорошо. Потому что я часто смотрю на сверстников и все, что вижу — это разговоры про ремонт и шиномонтаж.

— О чем книга «Дед»? И почему она должна понравиться читателям?

Книга о том, как русский человек мается, не может себя найти, а потом бежит в лес — вдруг тот что-то подскажет. Так делали наши предки: вся пугачевщина, старообрядцы, протест, самовыражение, все это аккумулировалось в лесу — подальше от государева ока. Современность ничем не отличается. Нас загнали в офисы, надели на нас галстуки, идеологию, ценности. Но душа, как птичка — на волю рвется. И глаз из-под гнета ипотек все равно косит в сторону чащи: чтоб на коня, чтоб с саблей, чтоб с залихватским чубом из-под папахи.

Черные копатели — только предлог, чтобы рассказать большую историю самоопределения. Которую каждому из нас приходилось так или иначе решать.

— Как ты придумал сюжет-идею книги? Сколько времени прошло от идеи до воплощения?

Идею придумал, потому что немного копал сам и имел друзей-копателей рядом. Одни уходили в поиск бойцов, искали останки, искали родственников погибших. Другие слетали с катушек и ввязывались в мрачные стремные дела с перепродажей оружия и артефактов. Все это было перед глазами.

Кроме своей семьи, идеей ни с кем не делился, поддержки не искал. Я как тот подземный червь: мне легче делать все самому, тихо, и не знать, что люди говорят.

— Сколько ты писал книгу?

На все про все — черновой вариант и редактуру — ушло два с половиной года. Еще три месяца потратил на поиск издателя. Им стало боевое, энергичное издательство «Питер»: они «болеют» за книгу, возят по стране, представляют, говорят о ней много и везде.

— Где ты ее писал? Что читал, куда ездил во время написания?

Писать начал в Москве, а заканчивал уже в Берлине. В середине есть куски написанные в Турции. Удивительным делом на чужбине язык обостряется, становится жестче, четче. Вот, в Турции — вокруг были минареты, пел муэдзин, а я вдруг почувствовал, что в моей книге про русский лес прорезается что-то хтоническое, посконное.

Истории все были на поверхности, вокруг. Когда писал роман «Дед», шли судебные процессы со знакомыми, которых поймали в поле с оружием. Помимо этого, читал много военных мемуаров — Жуков, Эренбург, Гранин, литературу о технике и вооружениях времен войны.

Продолжение по ссылке: http://mr7.ru/articles/181928/