Разработанная ею диалектическая поведенческая терапия спасла жизни огромного числа людей, склонных к депрессии и суициду, людей с пограничным расстройством личности и другими тяжелыми психическими расстройствами. Однако доктор Линехан никогда не рассказывала, что ее новаторская работа неотделима от ее собственной истории. В ранней молодости Марша поклялась, что если ей удастся выбраться из ада, в который превратилась ее жизнь, то она приложит все усилия, чтобы помочь выбраться и другим. Она сдержала обещание, пройдя путь от девушки, запертой в психушке, до всемирно известного создателя терапии. Линехан учит людей тому, что каждый человек, какой бы невыносимой не была его жизненная ситуация, может построить жизнь, достойную проживания.
Был конец июня 2011 года, прекрасный летний день. Я стояла перед аудиторией из двухсот человек, собравшейся в большом зале Института жизни, известном психиатрическом учреждении в Хартфорде, штат Коннектикут.
Обычно я не волнуюсь, но тут почему-то нервничала. Я собиралась рассказать, как двадцать лет назад разработала методику для склонных к суициду людей — диалектическую поведенческую терапию (ДПТ). Она стала первой успешной схемой лечения пациентов, жизнь которых настолько трагична, что смерть кажется им единственным разумным решением.
В Институте собралось множество людей из разных стран, чтобы послушать мою речь. Среди них были и специалисты, использующие мой метод, и мои знакомые — бывшие студенты, коллеги, члены моей семьи. Я много раз выступала с этой темой и обычно начинала со слов: "Диалектическая поведенческая терапия. Где мы были, где находимся сейчас, куда идем?" Я рассказывала, как путем проб и ошибок шли исследования, описывала влияние терапии на людей, склонных к суициду, объясняла, в каких направлениях нужно двигаться, чтобы достичь большего эффекта, и так далее.
Но в тот июньский день мое выступление должно было пройти иначе. Впервые я собиралась рассказать, как на самом деле разработала ДПТ. Не только о годах исследований и экспериментов, но и о своем личном опыте. "Написать эту речь оказалось одной из самых сложных задач в моей жизни", — начала я.
У меня было много проблем, самой главной из которых стала необходимость принять абсолютно неожиданный и катастрофический распад моего привычного "я", о чем вы вскоре узнаете. В результате этого мне пришлось бороться за восстановление своего среднего образования. Я посещала вечернюю школу, а днем работала, чтобы обеспечить себя. То же самое меня ждало после поступления в университет — работа днем, учеба вечером. К тому времени я сменила немало крошечных комнат, предоставленных Ассоциацией молодых христианок в разных городах. У меня не было друзей. Почти на каждом шагу я сталкивалась с неприятием и отказами, которые легко могли сбить меня с пути. Позже в профессиональной деятельности мне долго пришлось доказывать эффективность своих радикальных идей, чтобы их признали коллеги и психиатрическая наука. Сложно быть женщиной в академических кругах, где доминируют мужчины.
Я писала эту речь три месяца и не раз пожалела, что взялась решать такую трудную задачу. Как уложить свою жизнь в девяносто минут? Еще одна проблема — я почти не помню себя до двадцати пяти лет, и скоро я расскажу почему. У меня остались лишь воспоминания-"лампочки" — редкие яркие вспышки на темном полотне. Это как смотреть на ночное небо в городе: ты видишь свет нескольких звезд на фоне непроглядной черноты. Мне пришлось обратиться за помощью к близким, друзьям и коллегам, чтобы воссоздать историю своей жизни, опираясь на их подробные воспоминания о моем прошлом. Это оказалось непросто. И наконец, я впервые собиралась публично раскрыть интимные подробности своей жизни, которые тщательно скрывала на протяжении десятилетий. Так почему же я решила это сделать?
Потому что я не хотела всю жизнь бояться. Молчание казалось мне проявлением трусливой слабости.
Смогу ли я рассказать о себе без слез? Институт жизни сыграл важную роль в моей судьбе, поэтому я решила, что это самое подходящее место для моего откровенного выступления. Я позвонила Дэвиду Толину, директору Центра тревожных расстройств в Институте жизни, и сказала, что мне хотелось бы выступить с особенной речью. Он был заинтригован, тем более что мне нужен был большой зал, ведь я знала, что мероприятие соберет много слушателей. Дэвид согласился, но при условии, что я расскажу все детали. Я все объяснила.
Теперь, стоя перед несколькими сотнями людей, я спрашивала себя: "Во что я ввязалась?" Я боялась, что не смогу сдержать слез, но рыдания не входили в мои планы.
Обычно на выступлениях про ДПТ я говорю, что терапия появилась в 1980 году, когда Национальный институт психического здоровья выделил мне грант на исследование эффективности поведенческой терапии для людей с пограничным расстройством личности. Но в этот раз я добавила: "Желание вытаскивать людей из ада возникло у меня гораздо раньше".
Несколько секунд, пытаясь справиться с волнением, я смотрела на слушателей. В зале собралось так много прекрасных людей из моей жизни: родные, друзья, коллеги, студенты. В первом ряду я видела свою сестру Элин и братьев Джона, Эрла, Марстона и Майка. Я сомневалась, что сестра уговорит их прийти, но они были в зале — прямо передо мной. Рядом с ними сидела Джеральдина, моя приемная дочь из Перу, и ее муж Нейт — они живут со мной. Брат Джеральдины тоже был в зале. Я поблагодарила всех за присутствие. В этот момент я была на грани слез. К счастью, обошлось без них.
"В действительности семена ДПТ были посажены в 1962 году, — продолжила я, — когда в возрасте 18 лет я оказалась здесь, в Институте жизни".
Я была беспечной и уверенной в себе старшеклассницей, пользовалась успехом, любила что-нибудь организовать — например, устроить концерт или просто купить всем мороженое. Я всегда следила, чтобы никто не остался в стороне, не был обижен, не чувствовал себя одиноким. В предпоследнем классе меня номинировали на звание Королевы Марди Гра. У меня было полно друзей, меня выдвигали на важные роли в классе. Я была из тех девочек, которым дают титулы "Самая популярная" и "Самая способная".
И вдруг в выпускном классе эта счастливая девочка исчезла.
Я не знала, что со мной произошло. Никто не знал. Я оказалась в аду, где царили неконтролируемый шторм эмоциональных пыток и абсолютное страдание. Выхода не было. Я каждый день просила помощи у Бога, но не слышала ответа. Мне трудно объяснить свою боль. Как адекватно описать ад? Это невозможно. Можно лишь почувствовать. И я чувствовала. Что-то страшное сидело внутри меня, пока не вырвалось наружу, толкнув меня к самоубийству.
Но я выжила. И поклялась Богу, что вытащу себя из ада, а когда я это сделаю, то обязательно найду способ вытащить из ада других.
ДПТ была и до сих пор остается моей лучшей попыткой сдержать клятву. Этому обету подчинена вся моя жизнь. Я поставила цель разработать терапию, которая поможет людям — тем, кого считают безнадежными. И я справилась. Я знаю боль, которую ощущали мои пациенты, пока боролись с демонами, рвущими их души. Я понимаю, каково это — испытывать чудовищные эмоциональные страдания и отчаянно пытаться спастись любыми способами.
Марша Линехан
- Автор книги включен в список журнала Time "Великие ученые: гении и провидцы, которые изменили мир".
- Впервые создательница всемирно признанного метода психотерапии рассказывает о своем пограничном расстройстве.
- Узнаете основы диалектико-поведенческой терапии и чем она отличается от остальных методов психотерапии.
- Научит понимать людей с пограничным расстройством личности.
- Это вдохновляющая история исцеления "неизлечимого" человека.
